Поиск по творчеству и критике
Cлово "FRANCE"
Входимость: 2. Размер: 80кб.
Входимость: 2. Размер: 86кб.
Входимость: 2. Размер: 51кб.
Входимость: 1. Размер: 62кб.
Входимость: 1. Размер: 34кб.
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Входимость: 1. Размер: 50кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 80кб.
Часть текста: путешествия (1777-1778). К П. И. Панину К П. И. ПАНИНУ 1 Монпелье, 22 ноября (3 декабря) 1777. За долг почитаю уведомить ваше сиятельство, как истинного моего благодетеля, о приезде моем в здешний город, в котором, но причине болезни жены моей, расположился я остаться на зиму. Прекрасный климат и искусство здешних медиков подают мне превеликую надежду об ее выздоровлении, и самая дорога, продолжавшаяся близ трех месяцев, утвердила ее силы. Первый здешний доктор, г. Деламюр, которого я призвал, начал уже ей давать лекарства; приуготовляет ее к принятию полной меры известного от глистов состава, коего секрет королем куплен; а по истреблении их останется привести в порядок причиненное ими расстройство в теле. Г-н Деламюр имеет здесь славу, которую заслужил совершенно исцелением многих от претяжких болезней. Счастливый ею успех в лечении произвел такую к нему доверенность, что все чужестранцы ищут у него помощи предпочтительно пред другими докторами, коих число в Монпелье до семидесяти простирается. Впрочем, милостивый государь, надлежит признаться, что сему славному медику способствует, конечно, много и здешний климат, которого лучше в свете быть не может. У нас весьма часто бывает самое лето хуже настоящего здесь времени. Гульбища всякий день наполнены людьми, и не только теперь до шуб, ниже до муфт дела не доходит. Господь возлюбил, видно, здешнюю землю: никогда небеса здесь мрачны не бывают. Прекрасное солнце отсюда неотлучно. Один недостаток здесь чувствителен: земля не способна к произращению...
Входимость: 2. Размер: 86кб.
Часть текста: никакого известия. Знаю, что его и иметь нельзя, однако прискорбно не ведать о тех, которые мне не меньше жизни моей милы. Теперь, друг мой сестрица, начну тебе длинную повесть нашего странствования. Журнал наш до сих пор не стоит прочтения; но, зная, что для вас все то очень интересно, что до нас принадлежит, напишу тебе его по порядку. Из Смоленска выехали мы 19 августа после обеда. Дядюшка со всею фамилиею провожали нас за город и расстались весьма дружески. Ночевать приехали в город Красный, который похуже немного всякой скверной деревни. Городничий, Степан Яковлевич Аршеневский, принял нас дружески и назавтра дал нам обед, которого я вечно не забуду. Повар его прямой empoisonneur. 1 Целые три дни желудки наши отказались от всякого варения. Он все изготовил в таком вкусе, в каком Козьма, Хавроньин муж, состряпал поросенка. После обеда 20 числа приехали в Шелеговку, где надлежало нас в таможне осматривать; но директор, господин Гладкой, поступил с нами нельзя глаже: он ниже взглянул на сундуки наши. На ночь приехали мы в деревню Казяны и в карете ночевали. 21-го обедать приехали в город Оршу, изрядное местечко, наполненное жидами, а ночевали в деревне Каханове, в карете. Пожалуй, приметь, что мы все почти 16 дней ночевали в карете, из чего можешь заключить, что не имели мы другого убежища. 22-го приехали обедать в город...
Входимость: 2. Размер: 51кб.
Часть текста: Брилиант: Денис Фонвизин. Его жизнь и литературная деятельность. Глава 2. ГЛАВА II Письма из-за границы Фонвизину было всего 17 лет, когда он, студент Московского университета, перевел басни Хольберга с немецкого. Книгопродавец, по заказу которого исполнен был этот труд, обещал заплатить автору книгами. Фонвизин был рад этому, надеясь иметь книги, нужные ему для дальнейших занятий по изучению литературы. Книгопродавец сдержал слово и книги на условленную сумму (50 руб.) выдал."Но какие книги!" - восклицает автор в своем "Признании". "Он, видя меня в летах бурных страстей, отобрал для меня целое собрание книг соблазнительных, украшенных скверными эстампами, кои развратили мое воображение и возмутили душу мою. И кто знает, не от сего ли времени начала скапливаться та болезнь, которою я столько лет стражду". Из писем его к сестре мы знаем, что жизнь его не была спокойной и тихой жизнью литературного труженика. Он не раз увлекался, начиная с той девушки, о которой говорил, что она "умом была в матушку", послужившую, в свою очередь, прообразом Бригадирши. Он привязался к ней, но поводом к привязанности "была одна разность полов, ибо в другое влюбиться было не во что". Вместе с тем Фонвизин способен был и к увлечению другого рода, чисто платоническому. В Москве же он познакомился с одним полковником, жена которого страдала от легкомыслия своего супруга. Ее положение возбудило искреннее сострадание его, и мы видим здесь дружбу чистую и редкую даже в наше время между мужчиной и женщиной. Частое посещение дома полковника обратило на себя...
Входимость: 1. Размер: 62кб.
Часть текста: Францию еще недостаточно, чтобы отказаться от недовольства своим. Если признать, что такое отношение к просвещенной стране есть патриотизм, то естественно, что "Недоросль" и другие произведения Фонвизина будут выражать уже не любовь, а ненависть и презрение к своей стране. Не вернее ли признать, что такого рода патриотизм есть подобие той любви, которую Простакова нашего славного комика питает к своему Митрофанушке, о котором она с материнскою гордостью говорит Стародуму: "Мы делали все, чтобы он стал таков, каким ты его видишь". Между "Бригадиром" и "Недорослем" 16 лет жизни автора, его развитие от юности до полной зрелости. Вместе с тем это время захватывает один из интереснейших периодов русской истории - первую половину царствования Екатерины II, выразителем идей которой является сам Фонвизин в своей знаменитой комедии. Как в "Бригадире", так и в "Недоросле" Фонвизин представил "во весь рост" типы ему современные, живые "подлинники", но они жили до него и продолжали жить еще долго после - это типы вековые, патриархальные. Фонвизин писал из-за границы Булгакову: "Не докучаю Вам описанием нашего вояжа, скажу только, что он доказал мне истину пословицы: "Славны бубны за горами". Если здесь прежде нас жить начали, то по крайней мере мы, начиная жить, можем дать себе такую форму, какую хотим, и избегнуть тех неудобств и зол, которые здесь вкоренились. Nous commencons et ils...
Входимость: 1. Размер: 34кб.
Часть текста: хула европейской жизни порождена не объективностью. Напротив, тенденцией субъективнейшей, упрямой. Слова о французах, имеющих право вольности, но живущих в рабстве, - это полуфраза, полумысль, намеренно мною переполовиненная. Потому что Фонвизин сталкивает один народ с другим, чужеземный порядок примеряет к отечественному: "Рассматривая состояния французской нации, научился я различать вольность по праву от действительной вольности. Наш народ не имеет первой, но последнею во многом наслаждается. Напротив того, французы..." - тут-то и следует пассаж о вольности, оборачивающейся тягчайшим рабством. Вот двигатель мысли: наблюдая чужое, Фонвизин думает о родном. Он и тут писатель внутренний. Все внешнее, "ихнее" - материал для сравнений, споров, патриотической ревности. Материал не выдуманный. Через пять лет по Европе проедут еще двое русских путешественников - граф и графиня Северные (под таким псевдонимом, взятым не для тайны, а из этикета, полускроются Павел Петрович и Мария Федоровна); и изрядно повзрослевший ученик напишет своему бывшему законоучителю Платону так, словно начитался фонвизинских писем: "Мы протекаем разные земли и правления, но в сих странах кроме картин и тому подобного нечего смотреть, разве плакать над развалинами древних, показывающими, что человек может, когда хорошо управляем, и сколь он от того удаляется, когда управляем, как теперь..." Добавит благородного негодования и великая княгиня: "Отсутствие личной безопасности страшно для жителей и постыдно для века, который, будучи во многих отношениях просвещенным, должен был бы бороться со всем, что порождает расстройство и тьму". Так удивляются и негодуют лишь тогда, когда глазу открывается нечто новое, в...
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Часть текста: отца, Ивана Андреевича, который, как вспоминает Ф. в "Чистосердечном признании", "был человек большого здравого рассудка, но не имел случая, по тогдашнему образу воспитания, просветить себя учением", однако был довольно начитан, преимущественно в сочинениях нравоучительного характера. Представляя своего отца человеком старого времени, отличающегося такими достоинствами, каких не имеется в "нынешнем обращении света", Ф. дает возможность указать прототип для созданного им Стародума: те сентенции личной и общественной морали, которые влагаются им в уста Стародума, заключались, может быть, уже в наставлениях отца, возбуждавшего в Ф. любовь к старой русской жизни. Несмотря на "безмерные попечения", объем домашнего образования был не особенно велик, так как средства не позволяли отцу Ф. "нанимать учителей иностранных языков": дома он усвоил элементы русской грамотности, а чтение церковных книг, будучи одним из важных средств религиозного воспитания, вместе с тем дало Ф. знакомство со славянским языком, "без чего российского языка и знать невозможно". В 1755 г. Ф. поступил в только что открытую гимназию при Московском университете; в 1760 г. был "произведен в студенты", но пробыл в университете всего 2 года. Хотя и очень чувствовались недостатки этих юных просветительных учреждений, хотя преподавание было весьма слабо, хотя учителя отличались "пьянством и нерадением", тем не менее Ф. много вынес из годов своего учения, не говоря уже о знании французского и немецкого языков, открывшем ему непосредственный доступ к европейским литературам, школа дала Ф. известную умственную дисциплину, благодаря которой он выделяется из среды современных литераторов не только талантом, но и систематичностью образования. На школьной скамье, под влиянием некоторых профессоров, начинаются и литературные занятия Ф.: в 1761 г. он поместил в журнале Хераскова "Полезное Увеселение", переводную...
Входимость: 1. Размер: 50кб.
Часть текста: "Сатиры смелый властелин", как сказал о Фонвизине Пушкин, был потомком одного из рыцарей-меченосцев, следовательно, не русского происхождения. В царствование Ивана Грозного, во время войны с Ливонией, был взят в плен барон Петр Фонвизин, потомки которого скоро обрусели. Отец знаменитого нашего автора, Иван Андреевич Фонвизин, служил в ревизион-коллегии и имел дом в Москве, недалеко от основанного тогда университета. По словам сына, отец был человек большого здравого рассудка, "но не имел случая, по тогдашнему образу воспитания, просветить себя ученьем". Однако он читал все русские книги, особенно любил историю древнюю и римскую, "Мнения Цицероновы" и переводы нравоучительных книг, словом, старался исчерпать литературу эпохи Петра I и был одним из тех, которые ревностно шли и вели своих детей по пути, указанному великим преобразователем. Служба отца, его характер и семейная жизнь - все свидетельствует о том, что и прошлый век, который привыкли считать вконец испорченным, сохранял свои здоровые элементы. Отец Фонвизина краснел, когда при нем кто-нибудь говорил ...
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Часть текста: Юсти. Критика паразитизма французского дворянства, его нравов, представления о чести, службе и т. д. была близка Фонвизину. Его перевод имел актуальное значение, поскольку прямо относился и к русскому «благородному сословию». Стр. 119. Немецкая ганза. — Торговый и политический союз северо-германских городов (Гамбург, Бремен, Любек и др.) в XIV—XVII веках, игравший большую роль в экономической и политической жизни Европы. Власть в ганзе принадлежала купцам. С середины XV века начинается упадок ганзы. Стр. 151. Каперы — вооруженные частные суда, приспособленные для захвата неприятельских кораблей. Стр. 155. ...мы не думаем... что анатомия человеческого тела есть церковная татьба... — Татьба — воровство, кража, грабеж. Переводчик хотел сказать, что теперь мы не думаем, что заниматься анатомией грешно, что занимающийся ею человек должен воровски таиться от церкви. Стр. 164. ...падение и общую печаль Франции в 1710 году? — Историк Шлоссер так характеризует события той поры: «Голод, неслыханные морозы и всеобщая нужда погубили зимою 1709—1710 годов такое множество народа во Франции и особенно в Париже, что повсюду говорили только о бедствиях и нужде, между тем как...
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Часть текста: Почитаю решение Академии; но чтоб иметь удовольствие с вами более побеседовать, хочу сообщить здесь мнение мое о сих переменах. Посвящаю вам целое утро. Боюсь только, чтоб материя моя не завела меня далеко и чтоб письмо мое не сделалось тетрадью. В таком случае прошу вас дружески его не дочитывать: я лучше хочу не быть читан, нежели быть скучен. А всего более прошу вас не делать из сего письма никакого употребления, в чем на скромность вашу совершенно полагаюсь. Как примечания, так и резоны, для которых Академия решилась их принять и апробованное «Начертание» переменить, не произвели во мне, признаюсь вам, никакого убеждения. Чтоб меня удобнее понять, пожалуйте, прочтите наперед те примечания и письмо, при котором г. секретарь Академии препроводил оные к Ивану Ивановичу Мелиссино, а потом уже продолжайте, если вам угодно, читать то, что теперь писать стану. Собственные имена отнюдь не составляют существа языка, а уменьшительные их еще меньше, и если Ивану нет места в лексиконе, тем менее Ваньке такая претензия прилична. Что ж касается до увеличивателъных, будто духовными особами употребляемых, то я отроду не слыхивал, чтоб собственные имена имели когда-нибудь увеличивателъные. Знаю, что бывают они полные и сокращенные, наприм.: Иоанн, Иван; но не думаю, чтоб какой-нибудь архиерей назвал себя когда-нибудь смиренный Иоаннище. Буде имя Иоанн для того...
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Часть текста: ТОРГУЮЩЕЕ ДВОРЯНСТВО ПРОТИВУПОЛОЖЕННОЕ ДВОРЯНСТВУ ВОЕННОМУ, ИЛИ ДВА РАССУЖДЕНИЯ О ТОМ, СЛУЖИТ ЛИ ТО К БЛАГОПОЛУЧИЮ ГОСУДАРСТВА, ЧТОБЫ ДВОРЯНСТВО ВСТУПАЛО В КУПЕЧЕСТВО? С ПРИБАВЛЕНИЕМ ОСОБЛИВОГО О ТОМ ЖЕ РАССУЖДЕНИЯ г. ЮСТИЯ ПРЕДИСЛОВИЕ г. ЮСТИЯ Два сочинения, которые сообщаю я моим читателям на немецком языке, вышли на французском в нынешнем 1756 году. Надлежит думать, что изданы они в Голландии, ибо знающие Францию не легко тому поверят, чтоб оба сии сочинения, содержащие в себе столь многие истины, напечатаны были в сем государстве. Сколь ни различны намерения обоих авторов, но согласны они в любви к своему отечеству, и сие самое привлекает их недостатки и погрешности оного представить откровенно. Имя парижского книгопродавца, объявленное на одном из сих сочинений, может быть так же вымышленное, как и те продажные книги, которым реестр он на конце прилагает. Первое сочинение, изданное под титулом «Торгующего дворянства», представляет Франции те преимущества, до коих достигать может она в то время, когда многочисленное ее дворянство вступит в торговлю. Сколь ни сильны его доказательства, но для благополучия всей Европы желать надобно того, чтоб оные никакого не имели действия....